Имя Андрея Тропилло знакомо всем любителям отечественного рок-н-ролла не понаслышке. Звукорежиссер, продюсер, музыкальный издатель, музыкант – он до сих пор является одной из ключевых фигур в мире российской рок-музыки. С помощью Андрея Владимировича были записаны пластинки, составляющие золотой фонд русского рока – Маленький принц (ДК), Синий альбом, Табу (Аквариум); Начальник Камчатки, 45, Ночь (Кино); Дым, Танец Волка (Пикник); Энергия (Алиса); Белая Полоса, Вчера и позавчера в уездном городе N (Зоопарк). Вклад Тропилло в отечественную музыку поистине неоценим. Сегодня легендарный звукорежиссер и продюсер решил всерьёз заняться наследием Майка Науменко и группы Зоопарк. Вместе с музыкантами легендарного Зоопарка, Тропилло записал альбом LX in Rock. Пластинка намерена вернуть современные рок-течения к истинным корням рок-н-ролла и подчеркнуть исключительность песен Майка Науменко. Одним тёплым петербургским вечером корреспонденты Rockcult.ru встретились с Андреем Тропилло и музыкантами Зоопарка – гитаристом Александром Храбуновым и барабанщиком Валерием Кириловым. Занимательная беседа о рок-музыке, звукозаписи, музыкальной индустрии, социальных сетях и дальнейших планах музыкантов проходила в уютной домашней обстановке.

Роккульт: С чего началось Ваше знакомство с рок-музыкой?

Андрей Тропилло (А.Т.): Всё началось ещё в детстве. Моя сестра была замужем за иностранцем, и он приносил нам массу пластинок. Моей первой записью была The Rolling Stones As Tears Go By. Потом появились пластинки таких групп, как Спутник, The Kinks, The Animals и так далее. Я рос, слушая хорошую музыку. Позже стал учиться. Импульсом для игры на гитаре послужил Миша Боярский, с которым мы дружили, и летом ездили в Карелию отдыхать, где он играл мне постоянно. Я тогда перешёл из 9 в 10 класс. Мне так понравилась его игра, что я решил сам научиться. Обучение шло быстро, потому что мне нравилось, и уже через год я играл практически в объёме музыкальной школы. Потом начался период, когда я стал проводить подпольные концерты, и на одном из моих фестивалей я познакомился с группой Машина Времени. Они играли у меня за 11 рублей, представляете? Тогда я впервые понял, что, оказывается, музыка может цеплять и может быть простым «объяснителем» обычным людям того, что происходит.

Роккульт: Помните ли Вы свой первый подпольный концерт?

А.Т.: Первый не помню, но, когда познакомился с группой Машина Времени, помню. Почему я говорю о них? Да потому, что они приносили мне деньги (смеётся). Моим первым концертом был трёхдневный фестиваль в клубе Вагоностроительного завода им. 25-летия Октября на улице Крупской, а последний концерт, опять же группы Машина Времени, в Доме Культуры Петродворца. За этот концерт я сумел заработать огромные по тем временам деньги - 1600 рублей.

Роккульт: С какими трудностями приходилось справляться на первых порах?

А.Т.: Трудности всегда были с деньгами. Чтобы записать пластинку нужны деньги. Но я их решал, проводя подпольные концерты. Рисковал, конечно, но что было делать.

Роккульт: Как обстояли дела с литературой по звукорежиссерскому делу в СССР? Было ли что-то категорически необходимое из западных трудов, что не издавалось в стране? И насколько охотно профессиональные звукорежиссёры делились своими секретами с подпольной генерацией?

А.Т.: Хорошей литературы ни тогда не было, ни сейчас толком нет. Я самостоятельно изучал предмет - больше теорию, к примеру, стереофонию. Помню, что первая книжка, которая мне попалась тогда, была «Звук и изображение в телевидении» английского автора, одного из директоров BBC. Хорошее издание, но там очень мало описывался сам процесс звукозаписи. Найти какие-то указания было очень сложно. Потом уже, позже, году к 1982 мне попалась книга одного чеха, который описывал приёмы звукозаписи более конкретно. Но, в принципе, всему, чему я научился, я научился сам. Я ходил на «Мелодию», смотрел, как они делают записи. Каким-то вещам меня подучил Виктор Динов, который сегодня является профессором в институте киноинженеров. Я перенял его технологию записи с наложениями. Мои первые записи были сделаны именно с помощью этого принципа.

Александр Храбунов (А.Х.): На мой взгляд, принцип наложения давал звучание лучше, чем многоканалка. При наложении количество дублей было ограничено, и коллектив должен был всё играть живьем, чтобы потом это всё наложить друг на друга. А многоканалка, это как сегодня - берёшь любой аудиоредактор и до бесконечности брякаешь, поёшь, перепеваешь. Жизнь и энергетика от этого теряется.

Роккульт: Как дела у современной рок-музыки?

А.Т.: Дела очень плохи. Надо начинать всё сначала. Для меня рок-н-ролл всегда был не просто музыкой. Это был мост, который соединял западную культуру и нашу, и я этот мост всегда строил. И пока эта музыка была мостом, пока она соединяла наших музыкантов с западными, пока наши копировали игру своих зарубежных коллег, всё было хорошо. Но когда вдруг отечественные музыканты стали слушать то, что сделал я и то, что сделали другие, когда стали переигрывать друг друга на хороших музыкальных инструментах, то получился "говнорок". На Западе умеют делать хорошую и качественную музыку, потому что их культура этому способствует. Мы не прошли этот культурный материал, но сказали, что прошли. Как самозванцы, как будто у нас всё хорошо, мы всё умеем. Но вот оказалось, что не умеем, оказалось, что надо было дальше слушать западную музыку, дальше всё делать как они, а не почить на лаврах. Кроме того, пришёл Господин "Деньги" на сцену. И если раньше делали музыку, то сейчас стали делать деньги, а это уже полный конец, апокалипсис, если хотите. Именно "деньги" - главная причина разрушения рок-н-рольной структуры в стране. В общем сегодня нужно начинать всё сначала. У нас есть неплохие группы, неплохой базис. Из московских групп, например, Гарик Сукачев играет хорошо, у нас, в Петербурге, весьма неплохи старые группы. Но все они играют старый репертуар, нового ничего нет.

А.Х.: Есть техническая сторона, когда человек берёт гитару и начинает играть, но в конечном итоге для того, чтобы двигаться дальше, заинтересовать человека, нужно сделать что-то такое, что не просто состоит из одной техники.

Роккульт: Музыкальная индустрия очень изменилась за последнее время. Сегодня слушатель выбирает композицию, которая ему понравилась и скачивает её с интернета, немногие готовы платить ITunes, чтобы приобрести песню. Пиратство процветает. Как Вы относитесь к этому?

А.Х.: Всё зависит от того, что человек ставит во главу угла. Если он ставит себе целью заработать капусты, то он с этими скачиваниями будет бегать и кричать, что меня обидели. Это один вариант. Но с другой стороны трудно, например, обвинить и требовать полного бескорыстия. К сожалению, чтобы что-то записать, требуется оборудование, студия, инструменты, и поэтому получаются вот такие весы. Вроде бы и не жалко, но денег на запись тратится много.

А.Т.: Никакой музыкальной индустрии в нашей стране сейчас нет, она разрушена полностью. Сейчас есть только громкие имена, на которых зарабатывают все, кому не лень. Берут готовое и присасываются. Ничего нового предложить они не могут, не умеют и не хотят предлагать. Поэтому о какой музыкальной индустрии может идти речь вообще?!

Роккульт: Сейчас можно записать всё, что угодно, и выложить на Youtube, в группы в социальных сетях. Прославиться стало куда проще.

А.Т.: Всё верно. Но человек чаще всего воспринимает музыку примитивную. Чтобы услышать что-то интересное, надо слушать. Всю свою любимую музыку я воспринимал с 9-10 прослушивания и никогда раньше. Если мне что-то нравилось с первого-второго раза, то это была туфта, фейк, которое я потом не слушал никогда. Потому что человек так устроен, что он должен послушать музыку и сказать, что ему нравится. В этом случае человек готов и его голова подготовлена для восприятия. А у нас народ очень низко культурный. Нам всегда говорили: «Великая русская культура». Но её не было. Была тончайшая культурная прослойка интеллигенции в 19 веке и в 20. А народ-то в массе своей бухал и всё. И что мы хотим сегодня?

Роккульт: Есть ли смысл вести группы в социальных сетях?

Валерий Кирилов (В.К.): Во главу угла нужно поставить задачи существования группы. К примеру наша группа ВКонтакте – Ценители Группы Зоопарк. Когда я пришёл, группа была уже достаточно большая, но вялая. Сейчас в ней состоит больше восьми тысяч человек, когда я пришёл, было четыре. Я подумал, что не буду ничего объяснять, выяснять, а буду просто заниматься образовательной деятельностью. Вот, к примеру, человек пишет - А Майк любил смотреть футбол? Я пишу – Да, он ходил в таких-то годах на такой-то стадион. Люди читают и говорят - спасибо. Но, конечно, находятся и такие, кому интересны другие вопросы.

Роккульт: Какой контингент в группе?

В.К.: Контингент разный. Это видно по вопросам. Тех, кто постарше, интересуют вопросы поинтереснее, посерьёзнее, скажем так. Есть такие лопухи, которые заходят поругаться. Но, к сожалению, не туда они заходят (смеется). Разные люди есть, было бы плохо, если бы приходили однотипные персонажи.

Роккульт: Как возникла идея реанимировать Зоопарк?

А.Х.: В прошлом году был концерт памяти Майка, и Андрей Владимирович ко мне обратился с просьбой поучаствовать, но я ответил, что я не хочу. Потом посидел, подумал и вспомнил, что заслуги Андрея Владимировича перед группой Зоопарк очень велики и решил, что надо помочь. Взял себя в руки и сделал то, что получилось. Мы собрали группу, и я их подогнал под формат группы Зоопарк.

А.Т.: 29 августа прошлого года в клубе Виктор Цой? Я могу сказать, что музыкант он был, откровенно говоря, не очень сильный, но то, что он был талантливый, и что имеется феномен Цоя - совершенно точно. Народу это всё очень нравится. И сегодня, когда появляются различные группы по типу Виктора, я подумал, что Майку тоже надо отдать должное. Песни-то он писал, на мой взгляд, куда более для меня близкие и интересные. Я подумал, что надо восстановить группу и предложил клубу Jagger сделать день памяти Майка в день его смерти - 29 августа. Они согласились. Тогда я уже пел немного песни Майка вместе с группой Три Толстяка. Но, конечно, это было далеко от оригинала. И вот, совместная работа с Александром Храбуновым показала, что есть совсем другой уровень, есть куда стремиться.

А.Х.: Конечно, это не выглядело так, как будто я свалился с небес, и это всё за один день было сделано. В состав были приглашены Наиль Кадыров и барабанщик Лёша Соколов, с которыми я играл. Мы были знакомы, и это мне позволило буквально за одну репетицию сделать хорошую программу.

А.Т.: Да, был ещё один интересный момент. На концерте 29 августа 2014 года я из публики просто вызвал молодого человека, который у нас сейчас на гитаре играет – Даврон Мамадалиев. Поэтому позже, когда я решил воссоздать группу Зоопарк Андрея Тропилло я позвал Наиля Кадырова, Соколова, с которым я познакомился ещё в Трёх Толстяках, и вот Даврона, которого нашли на концерте.

Роккульт: То есть Вы просто вызвали его на сцену из толпы?

А.Т.: Да, всё очень просто. Была одна песня, слов которой никто не помнил. А на концерт пришёл один мой приятель с другом и говорит мне, что его знакомый знает очень хорошо песни Майка. Я говорю, давай, иди сюда. Он показал, как он считает нужно играть, и я предложил ему спеть Буги Вуги Каждый День. Даврон спел эту песню прямо там, на концерте. Так он и остался. Ещё у меня был один коллектив - Лимита, там играл Сергей Евсюткин, которого я позвал на гитару, потому что мне сразу сказал Саша Храбунов, что полноценным участником группы не станет, а будет приглашённым музыкантом. Так и сложилась группа.

А.Х.: Я просто не разделяю основную концепцию.

А.Т.: Конечно та музыка, которая делается в присутствии мэтра, она сильно отличается от того, что делают современные музыканты. Удивительно то, что, когда я реши всё-таки записать альбом, это было провидение, если хотите. Мы писали все эти болванки на раз, с одного дубля. Мелодию я придумывал прямо из головы, они тут же сделали риф. Но самое интересное, то, что потом, когда стали играть - всё попало! Всё совпало - брейки на нужных местах, все хорошо. Объяснить это невозможно. Провидение на лицо, абсолютно!

А.Х.: Могу сказать, что когда Андрей Владимирович решил записать этот альбом, то я отказался участвовать в записи. Начальным условием было то, что я приду только на одну смену. Смена длится около четырёх-пяти часов. Вот я и должен был прийти записать то, что получится за этот промежуток времени и всё. Но та болванка, которую они записали без меня была страшным безобразием (смеётся). Это меня и затащило. На хорошей болванке гитаристу писать легко. А эти были совсем не фонтан. Они были лишены идейности. Привлекло то, что из ничего нужно сделать было что-то. Вот этим мы несколько недель и занимались.

А.Т.: Удивительно то, что мы сделали пластинку за рекордный срок. За два месяца был записан полноценный альбом - 16 песен. Плюс мы его выпустили в свет и даже сделали презентацию. Это фантастика! Всё было сыграно максимум со второго дубля.

А.Х.: Одна из причин, почему я продолжил участие в записи следующая - мы записали одну песню, выложили её в сеть, и тут же полились возмутительные комментарии. Это вызвало ответную реакцию. Но просто плевать грязью, необоснованно, не слушая практически ничего - глупо. Я называю это ортодоксальным болотом - болото, которое тормозит развитие, не дает продвигаться музыке дальше. Болото тянет обратно всё новое - вот бери старый аккорд, а не новый. Привычный подавай. А новому не дают развиваться. Если бы похвалили, то я отвалился бы сразу, на первом этапе. Есть еще один момент, связанный с ортодоксальным болотом - оно с радостью воспринимает то, что очень похоже и сыграно как было когда-то. Мне реанимировать звук Зоопарка как не фиг делать. Сделаю это, и все радостно захлопают в ладоши. Но это не интересно. Поэтому я ни в каких проектах не участвовал.

Роккульт: То есть общественность плохо отреагировала?

В.К: Да, я нарезал живое выступление Андрея на радио Фонтанка от 18 июня и выложил Вконтакте и в Facebook. Мне было интересно, что из этого выйдет. Были чудовищные ругательные отзывы. Смотрю, что все ругают. Я подумал тогда, что всё как обычно у нас – поругают, а потом привыкнут. В группе Вконтакте тогда такая активность поднялась, было интересно. У нас запрещено ругаться матом, но тогда это никого не сдерживало. Очень живо, очень!

Роккульт: Какие у Вас планы после концерта?

А.Т.: Всё просто - восстановить группу Зоопарк. Почему концерт 31 числа называется Майк Alive, потому, что Майк жив. То, что мы сделали показывает, что музыкальный материал Майка был недостаточно развит. Мы сейчас чествуем Майка на современном уровне. Цель - играть Майка по всей стране, оживить его. Мы собираемся ехать в ноябре на 30-летие Калининградского рок-клуба, куда нас пригласили, а потом в декабре планируем тур по Сибири. Хочу оживить Майка, поскольку его наследие - классное.

А.Х.: Возьмём ещё во внимание молодёжь, то есть тех, кто песен Майка не слышал. Восстановление группы - правильное решение, думаю, что может появиться новый слушатель.

Роккульт: Напоследок хотелось бы спросить: вне музыки чем Вы живёте? Что читаете, что смотрите, что слушаете?

А.Х.: Слушаю всё, что попадётся. Моя любовь - это рок 70-х. Очень нравятся инди-группы. Кого-то выделить не могу, бывает одна песня у команды есть хитовая, а всё остальное - хлам. А читаю в основном желтую литературу, потому что много времени провожу в поездах, а там на полке серьёзное что-то нереально читать. Кино вот российское больше привлекает.

А.Т.: Кино я не очень люблю, потому что у меня мама в детстве была одно время директором двух кинотеатров. Я этого кино насмотрелся (смеётся), да и отношусь к данному виду искусства я достаточно похабно. Но вот одно из последних «Gravity» - понравилось мне. Музыку слушаю очень разную, в том числе ту, что на Западе сейчас называют винтажной, это когда пишут на манер 70-х. Из любимых, пожалуй, Damage

Источник

«Рок-н-ролл – это свобода. Для рок-н-ролльщика свобода – один из главных краеугольных камней мира, поэтому я сам должен выбрать, куда мне идти, как думать! Я не хочу быть болтом или гайкой в этом стаде. Я должен сам подумать, помучиться, может быть, принять совершенно неправильное решение, а потом пойти и упасть в яму. Если повезет – вылезти из ямы, оглядеться и сказать: «Не туда что-то занесло, пойду-ка в другую сторону». Вот это жизнь – мы все имеем право на победу, мы все имеем право на ошибку. Мы учимся всегда, в том числе и на своих фингалах, синяках, ссадинах и выбитых зубах. Это жизнь человека. И она прекрасна!»

15 августа 1990 года в автомобильной катастрофе погиб Виктор Цой. Накануне 25-летия со дня его смерти издательство АСТ в серии «Легенды русского рока» выпустило книгу Виталия Калгина «Виктор Цой и его "Кино"», в которую вошли интервью музыканта и воспоминания близких о нем, впервые представлены некоторые рукописи, черновики и не известные широкой аудитории фото и рисунки, хранящиеся в семейных архивах. С разрешения издательства «Лента.ру» публикует фотографии и фрагменты интервью Виктора Цоя.

«В детстве меня дразнили "японцем", и я очень обижался. Сейчас мне в голову не придет выяснять, кто по национальности мои друзья. Есть среди них русские, украинцы, евреи, армяне… Но это не мешает нам общаться. Я думаю, вести такой учет просто глупо. Люди не делятся на хороших немцев и плохих французов».

(о гитаре) «Я не избег общей участи мальчишек моего возраста, охваченных желанием овладеть столь престижным в те годы инструментом…»

***

«Я люблю все, что сделано руками. Наверное, потому что сам кое-что могу. Я по образованию краснодеревщик. Дерево люблю. И все, что с ним связано, — листья, кору, корни…»

«Знакомство с ним (Борисом Гребенщиковым) — это вообще мистика. Ехали вместе в электричке… Кажется, в электричке. Он услышал, как я пою, и сам подошел, предложил помощь. Если бы я не знал БГ, не слышал о нем, то, наверное, испугался бы такого напора. Мне было тогда лет 17. Было у меня песни три написано, в общем, только-только начинал. И мы встретились в ресторане, на каком-то дне рождения. Там я спел "Мои друзья". Познакомились, но довольно долго не встречались. Потом был концерт «Аквариума» в университете, на обратном пути в электричке я попел еще несколько песен. Потом опять какой-то день рождения, и тут разговор — добрые слова Бориса, обещания помочь нам…»

***

(о психбольнице) «Очень в армию не хотелось идти. Как-то не вовремя это было. И настроение не то… В психушке было веселее».

«"Асса"… Нормальный фильм. Весело было работать — хорошая компания подобралась. Он мог быть еще лучше, если бы был покороче. На мой взгляд, он затянут. Движения не хватает».

***

«Лучше больше, чем меньше»

***

«Я уже не работаю в кочегарке. И на самом деле я этому, конечно, очень рад. В такой работе есть налет романтики — подпольный музыкант, все такое. Но это же ненормально. Это пользы делу не приносит. Гораздо больше пользы в том, чтобы заниматься своим делом, и только им, а не гнуть спину, кидая уголь».

«Мне нравится "Игла". Она мне по-человечески ближе, понятнее. Я там не играю. Веду себя так, как в жизни. И слов минимум. В общем, все как в жизни».

***

«У меня есть свои жизненные принципы, основываясь на которых я пишу об окружающей меня жизни, о волнующих проблемах. Важно лишь быть не кем-то, а только самим собой. Пусть для кого-то странным, смешным, неприемлемым, а для кого-то замечательным, но только собой».

***

«Я не хочу устраивать цирк, я хочу, чтобы люди слушали музыку и забыли, откуда я — из СССР или из Канады».

«При всем моем интересе к зарубежной аудитории я прекрасно понимаю, что мне лучше выступать здесь, в нашей стране. Почему? Наверное, потому, что, как я уже говорил, очень ценю взаимопонимание между мной и слушателями».

***

«Из старых альбомов мне больше всего нравится первый, "45", потому что… Да просто нравится. Другое дело, что я из него немножко вырос уже».

***

«Я никогда не пишу стихотворений. Я пишу песни. Первая из них, я написал ее еще для первого альбома, называлась "Мои друзья"».

«Что означает для меня слово "Камчатка"? Ничего конкретного, я там никогда не был, оно лишь подчеркивает некую абсурдность текста, его фантастичность».

***

«Я не герой».

***

«У любого человека есть люди, с которыми ему интересно разговаривать, а есть — наоборот».

«Ночь для меня — это особое время суток, когда исчезают все отвлекающие факторы. Но не только. Ночь наполняет меня ощущением мистики. Все предметы, явления, вещи становятся ночью другими. Дневной человек и ночной человек, один и тот же, разумеется, — это, тем не менее, разные люди. Можно сказать, что ночь дает мне чувство романтики».

***

«Объяснять песню — это все равно что объяснять анекдот. Это неинтересно».

«Музыка должна охватывать все: она должна, когда надо, смешить, когда надо — веселить, а когда надо — и заставлять думать. "Когда твоя девушка больна" — в ней есть шутка и самые простые рифмы типа "кино — вино" — и больше ничего».

***

«Когда началась гласность, все как с цепи сорвались говорить правду. Это было очень популярно. А в наших песнях нет никаких сенсационных разоблачений, но люди по привычке пытаются и здесь найти что-то эдакое. И в результате "Перемены" стали восприниматься как газетная статья о перестройке».

(о будущем) «Буду петь для себя, знакомых… Я уже говорил, что я столяр-краснодеревщик. И мне нравится эта работа. Я профессиональный кочегар. Могу преподавать восточные единоборства. Рисовать умею. Хочу кино поставить. Свое… Вариантов масса».

Источник

Вот и документальный фильм "История Ричи Блэкмора" как бы предвосхищает его камбэк. Кино появится 6 ноября, в нём интервью с самим Ричи, а также: Brian May, Glenn Hughes, Lars Ulrich, Steve Lukather, Joe Satriani, David Coverdale, Gene Simmons, Joe Lynn Turner, Steve Vai, Graham Bonnet, Ian Anderson и безверемнно ушедший Jon Lord. Неплохая компания, сплошной цветник. К фильму будет прилагаться концертник Rainbow’s Live In Tokyo на DVD и 2-CD, записанный в Будокане в 1984 году, с фотокнигой объёмом 60 страниц в твердом переплете.

Альбом «Соль» - это первая студийная работа БГ после вышедшего в 2011 году альбома «Аквариума» «Архангельск». Туда вошли как старые песни, изданные к 60-летию музыканта, так и совсем новые композиции.

.Работу над альбомом Гребенщиков вел больше года. В 2013 году он выпустил сингл, одна из песен которого называлась «Любовь во время войны». Несмотря на то, что она была записана еще до событий на Украине, критики нашли слова пророческими: «И я протягиваю ладони, ладонь. Но это все равно, что гасить бензином огонь». Вторым синглом к альбому стала песня «Пришел пить воду», которую весьма высоко оценил музыкальный критик Артемий Троицкий - впрочем, как и весь альбом.

Артемий Троицкий - музыкальный критик: «Я послушал и, надо сказать, пришел в состояние тихого восторга. На мой взгляд, это очень хорошая работа. Она находится абсолютно на уровне, а в каком-то смысле даже лучше, чем классические работы Бори Гребенщикова и группы «Аквариум». То есть, я бы легко поставил этот альбом на один уровень, скажем, с «Русским альбомом» 1991 года или альбомами «Аквариума» начала 80-х. Шикарная работа, очень сильные песни. Все очень здорово записано. Главное — это качество самих песен. Там есть одна песня, она называется «Пришел пить воду», которая вообще, на мой вкус, пожалуй, лучшая песня на русском языке, что я слышал за последние несколько лет».

Все это время Гребенщиков записывался в Лондоне, Лос-Анджелесе и Санкт-Петербурге. С Гребенщиковым играет много англо-американских музыкантов, в том числе из таких выдающихся групп как Jethro Tull (Ян Андерсон в «Любви во время войны»), King Crimson (Мэл Коллинз в «Ветке»), Fairport Convention (Ричард Томпсон в уже известном слушателям «Губернаторе») и даже Oasis (братья Стейси в драйвовой, риффовой «Если я уйду»). Сопродюсером пластинки выступил Митчелл Фрум, работавший с массой известных исполнителей от Пола Маккартни и Fleetwood Mac до Crowded House

Сейчас альбом занимает первое место в списке самых продаваемых по предзаказу альбомов в магазинах iTunes России и Украины.

Давно перейдя в ранг легенды, БГ не теряет хватки. Его альбом «Соль» срезонировал и на интеллигентских кухнях, и в высоких кабинетах.

Кому еще мы могли доверить беседу с Борисом Гребенщиковым, как не Олегу Кашину, уже побывавшему в этой битве два года назад по просьбе GQ и с достоинством вышедшему из нее.

GQ: Я боюсь брать у вас интервью, потому что и так знаю, что все, что вы хотите сказать, уже сказано в песнях. А ­песни с каждым годом все мрачнее, представить строчку «этот рейс подходит к концу», например, в «Табу» просто невозможно, и это явно не возраст, а что-то другое.

ГРЕБЕНЩИКОВ: Если вспомнить «Пустые места», там тоже не так много веселья, по крайней мере для меня. Да, я становлюсь старше, хотя не знаю, что значит слово «старше» в данном случае. Больше пройденная дистанция? Наверное. И поэтому, может быть, появляется больше смелости заглядывать глубже в себя. И там, в глубине, отражаетс­я все, что происходит вокруг.

И что происходит вокруг? Я не понимаю, что происходит в России. Расскажите.

Очень сложная фраза должна быть сейчас сказана, она должна быть точной и правдивой. Не возьмусь говорить о том, что происходит сейчас в России. Могу сказать, что вижу вокруг большое количество очень достойных людей.

Они были лет пять назад, эти достойные люди, они всегда были, но они же тоже меняются. Стали злее?

Нет, те, кого я знаю, – они не могут стать злее. Достойный человек не может стать злее. Джентльмена разозлить нельзя, он же и называется gentle man – мягкий человек.

Кроме себя, вы много джентльменов знаете?

Я, к сожалению, совсем не джентльмен, часто впадаю в ярость. А в мире очень много. Парадоксально, но они до сих пор есть – люди с хорошим воспитанием.

Вы в Москву когда впервые приехали?

Думаю, что это был конец семидесятых. Я был поражен совершенно другим психологическим укладом жителей Москвы. Вышел с приятелем из Ленинградского вокзала и побрел куда-то через переходы; и первое, что увидел, — девушку, которая говорила по телефону-автомату. И это был разговор из какого-то советского кино — «Я шагаю по Москве» или что-то в этом роде. Она, полностью увлеченная своими чувствами, совершенно не обращала внимания на проходящих мимо людей и выкладывала все как есть. Я не мог себе представить, что говорить так возможно в реальной жизни.

Мне казалось, что вы не любите ­Москву.

Я очень ее люблю. Тот разговор неизвестной мне блаженной по телефону оп­ре­делил мое отношение к столице. Это был другой метод восприятия жизни. В Петербурге люди были довольно чопорными; важно было не потерять лицо. Поэтому многое было принято недоговаривать.

А может, в Москве люди смотрят кино и примеряют на себя модели, которые им дают?

Не только кино, а вообще все искусство существует для того, чтобы научить людей реагировать на ситуацию. Еще несколько тысяч лет назад сидел какой-нибудь сказитель или бард, пел древние былины, а люди мотали на ус: ага, герой в этой былине ведет себя вот так, значит, и я должен так себя вести, даже так одеваться.

Вы тоже у кого-то учились?

Мне повезло, потому что у моих родителей много близких друзей играло в филармонии, они регулярно ездили за границу, и поэтому связь с миром у меня никогда не терялась. Привозили музыку, а с ней и знание, что существует окружающий мир. В России многие люди теряют представление об этом. Дело в том, что к миру принадлежим мы все, где бы ни жили: в Уганде, в России, в Англии. Еще мне повезло, потому что я в детстве читал Жюля Верна, и потому для меня мир – вся Земля, и в этом моя точка зрения неизменна с шести лет.

Ваши шесть лет – это 1959 год. Что тогда было? Спутники летали? Вы за этим следили или не выглядывали в окно?

И спутник, и Гагарин – я все это помню, радовался вместе со всеми; и правильно радовался.

Ваше первое публичное выступление было в 1973 году. Помните людей, которые приходили вас слушать? Как они выглядели?

Помню, конечно. Я до этого сам ходил на подпольные рок-концерты, все выглядели замечательно. То, что называется рок-музыкой, тогда называлось поп-музыкой, и эти люди назывались поп-фанами – длинные волосы, рубашки в цветочек с вот такими воротничками на пуговицах у тех, кто мог попросить маму сшить такую рубашку. Очки а-ля Джон Леннон. Это было в 1968 году. В Ленинграде первый рок-концерт, на который я попал, был в гениальном месте, которое до сих пор стоит, но не используется никем, – это ДК пожарных прямо во дворе цирка на Фонтанке. Я недавно заходил туда, меня не пустили.

В те же времена в партийной, кагэбэшной среде была мода на подпольное ис­кусство – Высоцкий, Вертинский. Вас там не слушали?

А тогда у меня было нечего слушать. То, что было, можно только в психиатрической клинике проигрывать. Мы выражали себя через непохожесть.

Вы недавно назвали протоиерея Чаплина сволочью.

Я прошу прощения за крепкое слово, но, к сожалению, должен повторить, что позиция, которую он выразил публично, не заслуживает другого; она, с моей точки зрения, заслуживает еще более крепких слов. Священник, служитель Бога, который говорит, что война, смерть людей, смерть детей – это хорошо? Это по всем статьям – изуверство, грех. Желать мучений людям – преступление. И то, что некоторые деятели об этом забыли, говорит о том, что они, увлекшись местными законами, перестали обращать внимание на законы вселенские.

Но это одна часть проблемы, а другая – это же нарушает гармонию, образ того Бориса Гребенщикова, который только в песнях и никогда в лозунгах.

Я лозунги говорить и не буду, потому что лозунг вещь временная, и толку от нее никакого. А что до гармонии – хорошо быть гармоничным, но бывает, что я могу очень обидеться на поведение человека и начать вести себя абсолютно неадекватно по отношению к нему, и потом буду об этом сожалеть, даже когда он того заслуживал. Я продолжаю считать, что всегда есть более верные методы, чем насилие – физическое или вербальное.

Кстати о вербальном насилии – я помню, как вы говорили, что Алексей Балабанов фашист, плохой человек.

Мне очень жалко было Лешу по самой простой причине: мир ведет себя по отношению к человеку так, как человек ведет себя по отношению к миру. Если Леша видел мир в таком черном цвете, как это видно из его лент, то, значит, он очень несчастный человек. Орк, когда смотрит на мир, видит чудовищно враждебный хаос, орк не может увидеть в мире порядка, потому что ему для этого нужно чуть вырасти, ему нужно полюбить.

Тогда еще одна фамилия – Летов.

Я не был лично с ним знаком и, в общем, ничего о нем не думаю. Но без песни Егора «Про дурачка» не было бы «Русского альбома»; я услышал ее и подумал: это я знаю, это правда, это мое.

Я пытаюсь вот к чему подвести. Были одиозные музыканты типа Летова, а были форматные типа Чичериной, которые вели себя абсолютно политкорректно и правильно. Но почему-то сегодня именно они голос войны. Получается, не важно, что именно ты говоришь, важно – насколько ты готов соглашаться или не соглашаться со своей средой. Если готов ходить строем даже под лозунгами добра и света, то это все равно приводит к фашизму.

Я, наверное, с этим соглашусь. Ходить строем – значит лишаться своей точки ­зрения и признавать, что все предыдущее развитие человечества было впустую.

Но велик же соблазн – есть предыдущее развитие человечества, люди уже до нас узнали, что есть добро и что есть зло, поэтому зачем постигать это самому, если можно воспользоваться готовыми ответами, прочитать книгу – даже одну – и жить по ней?

Есть очень простая модель, которую описал Майкл Муркок, один из очень уважаемых мной писателей, который говорит о том, что во вселенной все время происходит борьба между хаосом и порядком. Но проблема в том, что, как только люди становятся на сторону хаоса или на сторону порядка и обещают идти до конца, они совершают роковую ошибку, потому что, как только победит хаос, любая жизнь станет невозможной. Но и если победит порядок, любая жизнь тоже станет невозможной. Поэтому эта борьба и происходит только для того, чтобы одна крайность не победила другую. Как только одна сторона выигрывает или проигрывает, жизнь человечества оказывается в опасности. Важно, чтобы был постоянный баланс, и когда происходит крен в одну сторону, ты должен поддерживать другую. Есть слуги баланса, которые совершают это великое дело.

Вы гражданин Российской Федерации, который живет здесь и, в принципе, есть какие-то вещи – выездные визы, или запрет соцсетей, или день открытых убийств, то есть нечто такое, что может завтра произойти, и вы поймете, что здесь жизни больше нет. Есть у вас такое?

Я пока не могу реально себе ничего такого представить. Случиться может все что угодно, но пока логика истории человечества показывала, что такие вещи происходят очень редко и скорее как исключение.

Мы когда говорим «человечество», почему-то всегда имеем в виду Западную Европу и США, а ведь есть еще Азия, Африка и Латинская Америка, и уж там-то всякое бывало, вон в Аргентине людей с вертолетов в океан выбрасывали совсем недавно, то есть все возможно.

Не будем забывать, что Латинская Америка стала Латинской не так давно, всего пятьсот лет назад.

Ну что в Россию спустя пятьсот лет придет добро, нас-то никак не коснется. ­Хочется понимать про сейчас.

Нет, это касается как раз нас. Чтобы наступило послезавтра, уже сегодня нужно закладывать его основание.

Тогда можно ли считать, что для закладки этого основания достаточно того, что в семидесятые делали вы – слушали западную музыку и читали книжки, или нужно что-то еще?

Нужно делать что-то самому. Пока ты слушаешь и читаешь, все хорошо, но что на выходе? Хотя нет, я неправ, может быть, этого и достаточно, потому что все равно на выходе будет поведение. Мне очень повезло: когда я был юношей, встречал много людей, которые жили в андеграунде, как это теперь называется, то есть вели далекий от социума образ жизни – художники, поэты, дворники, и я был счастлив, что окружен теми, за кого мне никогда не может быть стыдно, в любой ситуации, а я помню ситуации вполне дикие. Но при этом они всегда вели себя с достоинством, некоторые из них поплатились за это жизнью, некоторые еще чем-нибудь. Думаю, их человеческое достоинство проистекало именно из того, что эти люди были носителями культуры, они о культуре знали не понаслышке, читали Бродского – да что читали, дружили с Бродским, слушали джаз или Хендрикса, прекрасно знали классику. Их поведение было результатом того, что они переработали культуру своим сердцем, своей душой и вели себя так, потому что культура делает человека из человека.

Интересная вещь – после 1917 года население Ленинграда очень сильно переформатировали: сколько народу перебили, сколько народу завезли, и я постоянно вижу, как люди, у которых бабушка из Псковской области, то есть потомки крестьян, превращаются в петербуржцев, начинают праздновать День лицея и приобретают другие питерские черты просто потому, что рождаются в Петербурге. Стены так влияют, климат или что-то еще?

Не знаю по поводу влияния, но я бы сказал, что среднестатистический стандартный житель Петербурга – это смешение двух крайностей в разном процентном соотношении. Это старый Петербург, петербургская интеллигенция, старухи с беломором, которые одной рукой могут всего Вагнера сыграть, и вторая крайность – наследники ГОПа, которые ничтоже сумняшеся любому дадут по голове. В детстве идешь по улице и знаешь, что тебя выйдут бить вот либо отсюда, либо отсюда, но выйдут бить точно, просто непонятно, из какой именно подворотни.

В 1970-е это было вашей локальной проблемой, а теперь это всероссийская проб­лема, потому что ваш город пришел к власти.

Я думаю, что в Москве было то же самое.

Ну немного иначе – одной рукой Вагнера не сыграют, но и до смерти не забьют.

В Петербурге тоже до смерти не забьют, но драки постоянно, всю жизнь я видел. Стоит отойти от Невского на пять метров вглубь какой-нибудь арки, и шансы, что ты получишь по голове, очень большие до сих пор. Это смешение культуры и отчаянного жлобья до сих пор определяет облик Петербурга. Мне всегда казалось, что любой власти имело бы смысл сделать город культурным целиком. Но как?

Это уже будет та победа порядка, которой вы боитесь.

Это не победа порядка, это победа культуры. Она имеет обе грани – и порядок, и хаос.

Вам нравится сейчас ваш город?

Да. Он, безусловно, стал за последние двадцать лет лучше, потому что стал свободнее. При всем идеалистическом ореоле, в котором я прожил свое детство, – тем не менее постоянная ложь средств массовой информации была во всем. Когда тебе непрерывно лгут в лицо по велению государства, ты для начала теряешь к этому государству уважение.

Но это и сейчас снова так.

Я очень сожалею об этом и думаю, что людям когда-нибудь будет стыдно за происходящее сейчас. Существуют общие нравственные ценности, которые присущи всем, даже неграмотным.

Какая у вас песня самая народная?

Когда я вижу, что песня «Орел, телец и лев», которая в принципе собрана вся из аллюзий к какому-то высокому искусству, на любом концерте пользуется таким успехом – вау. Я ее сам не считаю особенно хорошей, но люди что-то чувствуют. Я думаю, что не все, что является культурой, полностью воспринимается головой. Часть головой, а часть все-таки душой.

В большой иерархии русской культуры вы себя куда ставите? Или не ставите ­никуда?

Нет, я себя никуда не ставлю. Мне на это абсолютно наплевать, я не иерархический человек.

Ну вот этот ряд имен, которые для мира и есть русская культура – Пушкин, ­Достоевский, Булгаков, Шостакович, Тарковский. Гребенщиков есть в этом ряду?

Нет, я никогда на это не претендовал, меня интересует прямо противоположное – сделать музыку на русском языке так, чтобы за нее ни перед кем не было стыдно. И что бы ни говорили, но степень уважения к «Аквариуму» в России огромна.

Памятник «Аквариуму» на площади можете себе представить?

Памятники неинтересны, это не имеет значения.

Быть популярным музыкантом сейчас – это что такое? Высказываться на актуальные темы? Петь на городских праздниках и по радио?

Я думаю о том, что происходящее сейчас – это постоянный тест. Нас проверяют. Сломаешься или нет, скурвишься или нет.

Но сколько можно проверять?

Как говорил кто-то из великих джазменов – ты всегда должен доказывать всем и самому себе, что ты можешь. Все время, каждый день. Если я пишу новую песню и она не соревнуется с тем, что было раньше, то ее не стоит и писать. У меня есть, наверное, десять песен, которые я держу пока под спудом, потому что они не доросли.

На каком-то концерте, я помню, вас спросили о правиле «никогда никого ни о чем не просите», и вы меня удивили, ответив, что это неправильная формула, потому что надо помнить, кто именно это говорил в «Мастере и Маргарите». Вы считаете, просить нужно?

Просить совершенно необходимо, потому что просить – это формулировать словами то, что тебе нужно; а когда вопрос сформулирован – он решается сам. Без этого невозможно движение вперед.

Источник

Активная гражданская позиция украинцев не может не вызывать моего глубокого уважения, но ведь жители нынешнего Крыма, радующиеся внезапному возвращению в Россию – это же ваши вчерашние сограждане - музыкант Вася Обломов

Автор нашумевших песен Еду в Магадан и Так говорил Табаков не стал бы петь на Донбассе, не испытывает крымнаш-эйфории и питает уважение к гражданской позиции украинцев. Но дураков, над которыми он иронизирует в России, хватает и в Украине, рассказывает НВ Обломов В середине июля российский музыкант Вася Обломов, несколько лет назад прославившийся песней Еду в Магадан, выстрелил в Рунете с новым творением – музыкальным ответом на скандал вокруг Олега Табакова, назвавшего украинцев "убогими". Обломов опубликовал видеоролик к песне Так говорил Табаков, в которой троллит и Табакова, и тех, кто троллит Табакова. "В этой братской войне и в этом фашизме виноват Олег Табаков", - поет Обломов, добавляя, что малайзийский Боинг сбил тоже он, "лицемер и Иуда, голос мультяшных котов".

У вас же до сих пор по улицам ходят люди, которые голосовали за Януковича, и у кого-то, наверняка, точно так же над кроватью ковер висит. Другое дело, что надо иметь смелость признавать ошибки и не бояться смеяться над собой

Лидер группы Чебоза – автор сатирических песен о российских реалиях, социально-политических настроениях в России, чиновниках и политиках. В 2011-м совместно с лидером группы Ленинград Сергеем Шнуровым и российским рэппером Noize MC Обломов записывает песню Правда, высмеивающую народные вкусы. Ее припев звучит как "Любит наш народ всякое говно".

Затем он был участником митинга за честные выборы на проспекте Сахарова в Москве, в 2012-м совместно с Ксенией Собчак и Леонидом Парфеновым записал песню-обращение к премьеру России Пока, Медвед! Также в его репертуаре – рэп-молебен об аресте активисток движения Pussy Riot за акцию Богородица, Путина прогони, трэк ВВП – обращение к президенту Путину.

В 2013-м Обломов участвовал в известном видео-проекте Михаила Ефремова Господин Хороший, продолжении Гражданина поэта.

Есть у Обломова и сатирические песни об украинских политиках, например, "гоголевский рэп" о Тимошенко, написанный после того, как ее признали виновной по делу о газе, а также песня Своих не бросаем – о бегстве Виктора Януковича после Евромайдана.

В интервью Обломов оказался чуть более сдержанным, чем в песнях. Мы расспрашивали его о россиянах и украинцах, Путине и Януковиче и эйфории "крымнаш".

— Ваши песни – о злободневном. Современная Россия, выборы, политика, Кремль, преследования властями инакомыслящих… Почему именно об этом? Как рождаются ваши песни?

— Я пишу о самом разном. Темы песен подсказывает жизнь за исключением тех случаев, когда я писал еженедельные музыкальные номера для Господина Хорошего. В тех случаях я отталкивался от информационного повода.

— Реагируют ли как-то на ваше творчество российские власти, чиновники? Отвечают ли на ваши "послания"?

— Я сочиняю песни, снимаю на них клипы, играю концерты и не посылаю никому никаких посланий. Те редкие чиновники и представители власти, которых я иногда встречал на своих концертах, реагировали на песни в рамках устоявшегося регламента: на грустных песнях – грустили, на веселых – смеялись, а между – хлопали. Конечно, какие-то недоумки в интернете в комментариях к моим клипам пишут гадости, но в интернете вообще много гадостей пишут по любому поводу. Раньше, ведь, писали на стенах в подъездах, а сейчас в интернете.

— А дружите ли вы с кем-то из чиновников, представителей власти?

Нет.

— Ваша песня Так говорил Табаков – понятно, что это ирония и реакция на высказывания Олега Табакова. Но кто, по-вашему, на самом деле виноват во всем этом? В войне, в катастрофе с Боингом..?

— Я думаю, что международная комиссия по расследованию этой чудовищной катастрофы наверняка сможет ответить на поставленный вопрос более компетентно, чем российский музыкант Вася Обломов.

— Была ли, кстати, какая-то реакция на эту песню от Табакова?

— Не знаю, мне он не звонил и ничего через общих знакомых не передавал.

— У вас есть песни, посвященные лично Путину. Например, Поезд верности, где вы желаете ему прокатиться в плацкарте обычного российского поезда и увидеть, "в каком он едет говне". Как вы думаете, понимает ли Путин, "в каком он едет говне" вот сейчас?

— Вы удивитесь, но у меня вообще нет песен, посвященных лично Путину. Песня Поезд верности была написана для проекта Господин Хороший, где, как я уже сказал, при написании музыкального номера мы отталкивались от конкретной новости. В данном случае новость состояла в том, что глава РЖД полчаса побыл в отставке, а песня, написанная по этому поводу, заодно рассказывает о состоянии Российских Железных Дорог. Про восприятие Путина окружающей его действительности мне ничего не известно.

— Как вообще вы лично относитесь к президенту Владимиру Путину? Входите ли вы в те 86%, которые всегда и во всем поддерживают президента?

— Если послушать мои песни или бегло почитать про меня в интернете, то нетрудно догадаться, что я ни разу не голосовал за нынешнего президента и не вхожу в группу его доверенных лиц.

— Как вы думаете, что для Путина – Украина?

— Я искренне не понимаю, почему вы спрашиваете об этом у меня. Могу лишь посоветовать попробовать позвонить его пресс-секретарю Пескову. Он у нас часто объясняет народу, что именно имел в виду президент. Может быть, он знает, что для Путина Украина. Я точно не в курсе.

— У вас есть песни, кстати, и об украинском беглом президенте – Викторе Януковиче. Собственно, о его побеге в Ростов, откуда вы родом. Что вы думаете о бывшем украинском президенте?

— Уверяю вас, что нет никакой связи между местом моего рождения и тем, что якобы туда к своим каким-то друзьям убежал ваш президент.

Честно говоря, я не понимаю, как вы вообще его выбрали и как он мог быть вашим президентом. Вот неужели из всех жителей Украины у вас не было более достойного кандидата? Чтоб без судимости и не такой нелепый.

— Думаю, его выбирали по схеме, похожей на ту, которая работает на выборах в РФ – когда выборы происходят без выбора. Вы, кстати, ходите голосовать? Видите в этом смысл?

— Ну, Ющенко, насколько я помню, будучи вашим действующим президентом, набрал на выборах 2%, и покинул свой кабинет не ногами вперед. Получается, выборы были не такими, как наши. Что до голосования, то я считаю, что глупо не ходить на выборы, а потом жаловаться, что за тебя все решили.

— Что вы думаете о вводимых Кремлем запретах и ограничениях – так называемых ответных санкциях, запрете продуктов, угрозах закрыть то Facebook, то Википедию? Почему в XXI веке в такой огромной стране как Россия, которая уже четверть века как попрощалась с эпохой совковых запретов, где живет масса разумных людей, такое сегодня возможно?

— Жизнь показывает, что сейчас, к сожалению, возможно все. Глупых доверчивых людей во все времена было больше. Отсюда и проистекают все беды. Увы. Радости по этому поводу я не испытываю.

— "Любит наш народ всякое говно" – эта песня как раз о менталитете, о привычках людей. Вы действительно такого невысокого мнения о соотечественниках? Что формирует тот менталитет, о котором вы поете?

— Этот менталитет на самом деле наш с вами общий. Ошибочно думать, что россияне – все идиоты в лаптях с иконами, а в Украине все сейчас в совершенстве говорят по-английски, сортируют мусор и цитируют по памяти Гоббса. Я вообще не делю людей по цвету паспорта. Конечно, народ Украины в последнее время активно участвует в жизни своей страны и выборе пути ее исторического развития.

Активная гражданская позиция не может не вызывать моего глубокого уважения, но ведь жители нынешнего Крыма, радующиеся внезапному возвращению в Россию – это же ваши вчерашние сограждане. У вас же до сих пор по улицам ходят люди, которые голосовали за Януковича, и у кого-то, наверняка, точно так же над кроватью ковер висит. Другое дело, что надо иметь смелость признавать и исправлять ошибки, развиваться и не бояться смеяться над собой. Самоирония – это признак нормального человека. Чтобы не быть глупым и внушаемым дурачком, надо учиться и читать книги. Банально, но других рецептов пока нет.

— Есть ли тогда, по-вашему, вообще отличия между россиянами и украинцами?

— Сейчас между нашими странами сложилась такая непростая ситуация, что если мы в этом разговоре начнем искать различия, то просто сыграем на руку тем мерзавцам, которые решили натравить друг на друга наши народы. Мне это все не нравится, и принимать участие в этом я не стану. Я уже сказал, что не делю людей по национальному признаку. Идиоты не имеют ярко выраженной национальности, а не люблю я именно их.

— Вы бы выступили в украинском Донбассе? В Крыму?

— Нет. Я не вижу смысла ехать с концертом в зону военных действий. Когда поют пушки – музы обычно молчат.

— В Крыму сейчас нет военных действий. Все равно не поехали бы? Вы вообще разделяете эйфорию "крымнаш"?

— Бытовую дискуссию на тему, чей Крым, я считаю по сути глупой ввиду того, что меня, как и почти всех людей в нашей стране, никто об этом изначально не спрашивал. Нас сразу поставили перед случившимся фактом.

Другое дело, если бы у народа России спросили – типа, ну, что, давайте качественно присоединим полуостров, подтянем военных, сделаем жителей Крыма гражданами РФ, но для вас могут быть вот такие последствия, а народ бы от души по этому вопросу проголосовал – это было бы понятно. В данной же ситуации никто даже из радующихся россиян никакого влияния на решение о присоединении не оказывал. Все просто посмотрели это по телевизору. Эйфории от произошедшего у меня нет.

— С кем из украинских артистов вы хотели бы спеть? Может, планируется какой-то совместный проект?

— Не знаю. Поживем – увидим.

Источник

"Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха: папа, че там у хохлов? – У хохлов все плохо! – Папа, где твоя нога? Где ты был все лето? – Был я в отпуске, сынок, отравился где-то. – Пап, а как же пол-лица? Ты же весь в ожогах! – Рот закрой, смотри ТВ. У хохлов все плохо!"

Российский музыкант и певец Василий К., лидер группы "Василий К. и интеллигенты", родился в 1969 году в Мурманске в семье главного режиссера областного драмтеатра, начинал карьеру на одной сцене с Борисом Гребенщиковым, в конце 90-х уехал в Швецию, жил в квартале мигрантов, был разнорабочим, играл музыку в переходах, создал несколько альбомов совместно с шведскими музыкантами из группы Kürten, вернулся в Россию и продолжает заниматься музыкой на родине, выступая с концертами в Москве, Петербурге и российской глубинке. На днях в интернете появилась и мгновенно стала популярной видеозапись с одного из концертов Василия К., на котором он исполнил ироничную песню "Папа, чё там у хохлов?", высмеивающую российскую пропаганду.

​В интервью Радио Свобода Василий К. рассказал, как реагируют на эту песню слушатели на его концертах, о поселке Териберка как о символе родины, об отношении к аннексии Крыма и "черным спискам" музыкантов, о мигрантах в Европе и об ощущениях от своих армейских сослуживцев, возвращавшихся с войны в Афганистане.

– Василий, откуда взялась эта песня?

– Я этот текст нашел в интернете. Я сначала думал, это Слава Рабинович написал, но, по-моему, нет, то есть я спрашивал людей, никто не ответил, никто не знает. Я это делал и раньше: просто находил тексты в интернете, клал их на аккорды и пел на концертах, если мне казалось, что они хорошо резонируют с текущим днем, так сказать. То же самое было и с этой песней. Я нашел текст, он показался мне удивительно точным, талантливо точным, я его приделал к минимальному количеству аккордов, и получилась песенка. Что в ней резонирует? В марте прошлого года я заехал поиграть в Севастополь, где я вырос отчасти, частично я рос в Мурманске, частично – в Севастополе. И там я впервые обратил внимание на то, что медийное пространство города работало по образцу, который я раньше видел только в каких-то исторических фильмах. Я испугался, мне стало страшно. Я почувствовал, что происходит что-то плохое. И тогда я понял, что это знакомая с детства, из литературы, из рассказов других людей работа пропагандистской машины. Потом я заметил то же самое в России. То, что делают большие медиа, – это подстройка общественного мнения под то, что нужно власти. Я думаю, что так не стоит делать.

– Какова обычно реакция зала на эту песню?

– Очень разная. Самая крайняя. Люди подходят, говорят спасибо. А на одном фестивале не так давно, под Москвой, вышел к сцене человек, причем тоже музыкант, я не буду называть его фамилию, это рок-музыкант, и начал ругаться нецензурными словами, кричать "Предатель!", бросать мусор, плеваться. Это было странно. Это был первый и пока единственный случай такой прямой конфронтации, который эта песня вызвала. Но я вижу, что люди реагируют, то есть она заставляет людей сказать – "опа!" – и обернуться.

– Вы часто выступаете с концертами в российской глубинке, какая реакция на эту песню там? Пресловутые 86%, поддерживающие во всем власть, это миф или реальность, по вашим ощущениям?

– Я бы сказал да, по моему опыту, настроения вне Москвы или Питера более консервативные. Там больше преобладают такие мысли, что действительно, да, Америка во всем виновата, окружила нас врагами, она наш главный враг и несмотря на то, что те люди, которые сейчас у власти в России, имеют кучу грехов, в этом они правы. Эта точка зрения довольно распространенная. И даже среди моих друзей, среди дорогих мне людей, в Мурманске, например, где я был недавно, где я вырос, где все родное, – эти друзья, их позиция, скорее такова. Но пока что я ни с кем не поссорился. Я договорился с ними, сказал, давайте не будем об этом говорить, и все согласились. Я думаю, многим сейчас пришлось через это пройти.

– Что вы думаете о взаимных ограничениях на выступления музыкантов в России, на Украине, в Европе, кому-то не дают выступать здесь, кого-то вносят в "черные списки" там?

– Мне это не нравится, меня это слегка задело даже, краешком. Был концерт в Киеве, мы должны были там играть дуэтом, в марте прошлого года, сразу после Севастополя. Я должен был заехать в Киев "снизу", а гитарист мой, Мишка, должен был заехать "сверху", и его украинцы не пустили. И я слышал про многие случаи, когда людей просто не пускали, музыкантов, которые ехали из России в Украину. Я далек от такой картины, что Россия нынче – это империя зла. Абсолютно нет. У меня полно дорогих мне людей, кто-то работает в милиции, кто-то сидит в тюрьме, кто-то – интеллигенция, богема. И они хорошие! Хорошие, хорошие, хорошие, и их много. Поэтому я не могу считать Россию абсолютным злом, я также вижу, что украинское государство, если мы говорим о государстве, а не о народе, ведет себя, ну, глупо. Я был в Севастополе, когда там началась украинизация, и это ощущалось очень дискомфортно. И потом, когда я ездил в Украину, я думал: что же общего у этого культурного бэкграунда, который я вижу у людей, и у того культурного бэкграунда, который заявлен как аутентично украинский? Да вообще ничего или, по крайней мере, немногое. А потом эти мои мысли начали претворяться в реальности вот этим кошмарным способом, и тогда я очень о многом подумал по-новому и передумал.

– Несмотря на этот дискомфорт от украинизации, как я понял из ваших записей в фейсбуке, аннексию Крыма Россией, за несколько дней до начала которой вы там выступали, вы не поддерживаете?

– Нет, не поддерживаю. Хотя население Крыма и особенно Севастополя – с этим не поспоришь, если уж как-то это называть, если давать какой-то национальный ярлык этому сознанию – оно русское. Но это было сделано таким способом, что так просто нельзя делать. Если метафорически отождествлять государство с человеком, то человек, который ведет себя так, это человек нечестный, человек лживый, который нарушает свои обещания.

– Сейчас много появляется свидетельств массовой отправки российских солдат не только на Украину, но и в Сирию. Вы служили в армии как раз во время Афганской войны, какие у вас остались воспоминания о сослуживцах, которые возвращались из Афганистана, из Египта, из той же Сирии, куда они были посланы советским командованием?

– Я слышу от людей: "Россия – очень мирная страна. Мы никогда ни на кого не нападали". Может быть и так, но российские военные постоянно где-то в других местах мира. И в таком случае не стоит обвинять другие страны в том, что они делают что-то похожее. Меня самого в армию забрали в 1987 году, когда все [в Афганистане] уже более-менее заканчивалось. Я не помню, чтобы я мог сформулировать для себя или кто-то мог сформулировать для меня, почему это плохо. Я начал увлекаться политикой довольно поздно, а тогда я чувствовал что-то тревожное, что парни, которые приходили оттуда, что-то с ними не так. Они плохо "входили" обратно, каждый из них. Хотя многие из них были прекрасные ребята, ну и было такое "пацанское" уважение, "о, на войне побывал" – но это на фоне того, что все это ощущалось очень неправильным.

– Еще одна тема, которая сейчас широко обсуждается, это кризис с мигрантами в Европе. В конце 90-х – начале нулевых вы жили в Швеции, в Лунде, в квартале, населенном преимущественно мигрантами с юга, да и сами вы были фактически мигрантом. Какую реакцию у вас сейчас вызывают сообщения о происходящем в Европе, фотографии брошенного ими мусора, слова о том, что Европа погибнет от "орд варваров" и так далее?

– Когда я приехал в Швецию и сказал: "Шведы, пожалуйста, возьмите меня к себе жить", шведы сказали: "Вася, заходи. Нá тебе это, и вот это, и еще это". Я обалдел, честно говоря, потому что я привык к тому, что государство как институция обращается с людьми по-другому. Ко мне очень хорошо отнеслись. Языковые курсы, адаптация, обучение, разные программы. Когда я там работал на всяких "черных" работах, никто никогда ни словом, ни взглядом не обозначил, что меня считают кем-то, находящимся на более низкой ступени в иерархии общества. Это было очень круто. И я начал думать: за этим должна стоять система ценностей. И это оказалось то, что сейчас в России очень многие презрительно называют "европейскими ценностями".

Конечно, если мы говорим об уменьшении инфернальности в обществе, есть такой термин в романе [Ивана] Ефремова "Час быка", то есть о преступности, недоверии, всем, что мы считаем плохим, – то скандинавские страны справились с редуцированием всего этого лучше всех. На них надо смотреть и учиться. Я постоянно слышу, мол, вот, эти валят, сейчас все, конец Западу, конец Швеции, Норвегии, все утонет, пузыри пойдут со дна Балтийского моря. Приезжая в Швецию, я вижу, что все хорошо. Конечно, бывают "терки", всякие конфликты, в том числе с этнической окраской, бывает, что молодые мигранты второго поколения бузят. Но нет обществ, и я не думаю, что когда-то такие общества будут, где нет трений. Надо к этому относиться как к пути прогресса, что ли. Поэтому несмотря на то, что сейчас говорят о мигрантах, я думаю, Европа справится. Все мои приятели-шведы абсолютно в этом единодушны, а приятели мои там в большинстве своем – это интеллигенция, она на Западе часто левая, это такие левые центристы, скажем так. Они единодушны в том, что "приходите к нам мигранты, если вам плохо, живите, у нас тут много всего, пожалуйста, приезжайте и живите".

– У вас есть альбом под названием "Териберка" и клип на одноименную песню, который там снимался. Это было еще до фильма Звягинцева, после которого о Териберке узнал весь мир? О чем эта песня?

– Я там был за несколько месяцев до того, как узнал, что будет такой фильм и что он снимался в Териберке. Тогда я еще понятия не имел о "Левиафане", но когда он вышел, я, конечно, порадовался, потому что красота там какая-то неописуемая. То, что ее показали миру даже в таком жестком контексте, в повествовании, которое рассказывает о бедах человеческих, бедах невиновных людей, все равно хорошо, что люди это увидели. Я туда и недавно приезжал, местные люди рассказывают, что стало больше туристов, с Запада люди едут, потому что они видели "Левиафан" и хотят посмотреть на эти места. На Кольском полуострове, как ни странно, довольно мало мест, куда можно подъехать, потому что это либо недоступно, либо ограждено, это ЗАТО (закрытое административно-территориальное образование. – РС). Запретные зоны, просто не пускают людей. А от Мурманска до Териберки – два часа на машине, поэтому это место, куда проще всего поехать за красотой побережья Баренцева моря. Да, расцвет этого поселка был в 50-е годы, там жило тысяч 12, сейчас осталось около тысячи. Но у меня личная история, связанная с осознанием своей связи с родной землей, там, на берегу, на этом пляже, который виден в фильме, где героиню находят мертвой, я ощутил эту связь с природой, ощутил, что я маленькая песчинка, маленькая часть всего этого, но, тем не менее, часть, поэтому могу быть счастлив. Было такое "хиповое" переживание, скажем так. Я рекомендую каждому туда поехать. Там здорово, там даже искупаться можно. Вода 8 градусов, но это очень освежает, рекомендую.

Что может человек сказать о поселке Териберка, глядя на него? Все уехали, всё развалилось, одни алкаши остались, какие-то окна облезлые. Это можно воспринять как символ человеческой безалаберности, неумения что-то делать, как что-то плохое. А я, когда на все это смотрю, понимаю: да, действительно жалко, что здесь не живут люди, что у них не все так красиво, что люди уезжают, а те, кто живут здесь, наверное, недовольны – хотя те, с кем я там говорил, они не жаловались или жаловались не больше, чем жители Мурманска, – но для меня эта картинка говорила что-то большее о взаимоотношениях человека и природы. Ну, пришли люди, понастроили и ушли. Что-то не так у людей пошло, и они ушли в другое место. Это не трагедия даже, это просто спокойный ход жизни. И вот этот ветер постоянный, эта температура, воздух, это море, великолепное освещение, все эти оттенки зеленого и серого, они медленно съедают все, что человек построил. Там это особенно видно. Стоишь, смотришь и думаешь о своем месте в мире.

– В одном из своих постов в фейсбуке людей, которые сейчас у власти в России, вы называете нецензурным словом, означающим недалекость в сочетании с глупостью и упорством. Вы и правда считаете, что они настолько глупы и не думают о том, куда ведет то, что они делают?

Люди у власти делают попытки сохранить целостность того, что, как они считают, должно быть сохранено, архаическими способами

– (Смеется.) О, какой вопрос. И что мне после этого будет? Ничего? Ну, хорошо. Я не помню, что я там написал, наверное, был зол. Ругать правительство – вещь популярная. Я не думаю, что они глупы. Есть эволюция, есть социальный прогресс, это очевидно, куда движется вселенная и куда движется общество. А люди, которые у власти, делают попытки сохранить целостность того, что, как они считают, должно быть сохранено, архаическими способами. Они, может быть, были когда-то прогрессивными, но сейчас они просто заставляют людей страдать. Их действия ведут к тому, что происходит на Украине, например. Это не только вина России, я считаю, но это сыграло свою роль. Я бы хотел, чтобы с нами было как-то по-другому. 90-е были бардачные, и во многом по-страшному бардачные, но была надежда – что мы будем социализироваться как-то, учиться договариваться друг с другом, например, как шведы сделали. Но мы пошли в какую-то другую сторону, где просто говорят: "Тыдыц, будет так, и все". А я не хочу. Я слишком много видел или слишком много думал, чтобы это принимать. Я не хочу ни с кем драться и даже ругаться ни с кем не хочу. Я хочу играть музыку, чтобы люди радовались, вот и все.

Источник

«Я пою по-русски, думаю по-русски. Россия — огромная страна, и мне хватает ее пространства-времени, а „покорять мир“ мысли не было».

Это интервью состоялось 22 мая 2015 года в Берлине, как раз перед первым концертом большого европейского турне. Юрий оказался человеком удивительно открытым и доброжелательным. После перелета в Берлин и бессонной ночи много курил и пил кофе. На нас обоих нахлынули вдруг питерские воспоминания, и разговор продлился дольше официальных пятнадцати минут.

Юрий был рад тому, что и рассказ про группу ДДТ, и наш разговор будет транслировать государственная радиовещательная компания Deutschlandfunk на Германию, Австрию и Швейцарию перед началом его гастролей с новой программой для альбома «Прозрачный». И действительно, в берлинской русскоязычной толпе были и немецкие поклонники. Я сам пригласил знакомую берлинку на этот концерт, она впервые услышала русский рок, и вот появился еще один страстный и преданный фанат ДДТ!

В немецкой радиоверсии последовали некоторые сокращения, а полный русский текст интервью — перед вами.

14% «Гораздо больше людей не одобряет того, что нам предлагают кремлевские радикалы, — войну со всем миром. Думаю, 25–30 процентов этого совершенно не приемлет. Мы ездим по России: и в Сибири были, и на Урале, и на Волге. Большие залы по две-три тысячи человек собираем в каждом городе, и, когда я говорю о мире, о том, что Россия должна быть светлой, гуманистической, прогрессивной страной, уважающей личность каждого, люди и к моему мнению прислушиваются. Инертность в России развивалась тысячелетиями. Еще со времен Ивана Грозного русский человек привык к тому, что господин начальник знает все и может все объяснить, может помочь, наказать, и отсюда такое детское, сыновье отношение к князю, царю, президенту, который отвечает за народ перед Богом. Перестройку и американский образ жизни страна не приняла, а просто с ней смирилась. На время. У нас к очередной социальной идее, как в свое время к марксизму, относятся очень религиозно, мифологично. Коммунизм стал религией — злая шутка истории, а вот перестройка религией не стала. Свободная личность основанием для очередной „политконфессии“ пока быть не может. А сейчас, когда новая власть пытается вернуть наш народ в старое русло, в пространство идеологии бывшей империи, мы как-то отнеслись к этому благодушно. Народ не любит реформ. Он не понимает их смысла. Не готова Россия к этим переменам, они должны идти долго и длинно. Я к этому отношусь философски. Россия пойдет цивилизованным путем, но она должна еще что-то пережить в своей истории. В России не было настоящей демократии еще ни дня, и гражданского общества у нас нет. Вернее — в нас нет. За десятилетие нам не стать гражданской страной, если человек не понимает, что такое свобода. Многие ее боятся, живут прошлым. Привычно меняют свободу на колбасу. Наше прошлое — это Советский Союз. Прошлое можно потрогать, а будущее непонятно и опасно».

ДДТ vs ВВП Все, кто знает и любит Шевчука, думаю, очень оскорбились, когда Президент России не был в курсе, кого он пригласил на рандеву. «Давай не будем об этом! В нем сработал полковник КГБ. Человека в разговоре отвлеченными вопросами ставят в тупик, это наработанная психологическая ловушка. Я думал тогда о другом, думал о вопросах, жаль, не успел спросить все, что хотел».

Cвобода «Надо всем избавляться от комплексов и амбиций. Если я смогу от этих двух вещей освободиться, я буду счастлив, буду по-настоящему свободен. Я стараюсь не терять друзей, хотя многие из них находятся по разные стороны баррикад, в разных окопах политических. Но они — мои друзья и хорошие люди, не обидят ребенка, женщину, хоть мыслят по-разному. Один стал „белым“, другой „красным“, а я — художник, для которого прежде всего важно помнить, что они люди. Когда ты об этом помнишь, ты не душишь, не „убиваешь“ человека своей правотой. Ты с ним споришь, ищешь истину. Вообще, главный объект искусства — это человек, и неважно, где он ищет смысл бытия — в Луганске, Киеве или Москве. Человек. Вот объект моего творчества. Если художник начинает выбирать, он становится политиком, а не художником. Хотя, конечно, гражданином быть обязан».

Украина «Я думаю не о том, что нас разъединяет — Украину и Россию, семьи, друзей, — а о том, что может соединить. Очень многое убито, и я ищу мучительно точки соприкосновения. Я был на четырех войнах, каждая война заканчивается каким-то миром. А вот на какой основе мы будем жить дальше, когда и эта война закончится? Я смотрю вперед и не делю людей по их взглядам, по крайней мере учусь видеть в оппоненте равного себе, а это сложно. Я не говорю о тех реакционерах и мракобесах, которые выползли сейчас из всех щелей мертвых идеологий и народу ломают мозг. Это черти войны, по своей сути, по смыслу бытия. Как говорится, вши быстрей всего заводятся в окопах. Не оставляет мысль, что мы на пороге огромной трагедии — или третьей мировой или гражданской. Моя задача — напоминать людям, что мы прежде всего люди, и я говорю об этом на каждом концерте — язык не отсохнет! Сейчас очень важно „полить водичкой“ все, что горит в мозгах, блин! Успокоиться. Радикальные либералы говорят то же самое, что и радикальные патриоты: что я не с ними. Значит, такая моя судьба, как у Максимилиана Волошина, который спасал и красных, и белых. А почему он пришел к этой мысли во время войны, почему он не взял ружье и не стал убивать? Он был художником!»

Европа «Вот иногда видишь мерседесы на наших улицах, и на них написано „На Берлин!“. Это двоемыслие какое-то. Мне кажется, что у нашего человека правое и левое полушария часто не работают вместе. В то же время, приезжая в Германию, я вижу передо мной русскую публику: у них налаженный быт, социальные пакеты и так далее, а в разговоре начинается: „Ну ненавижу я эту Европу, вот Советский Союз — это было да!“ Сплошь и рядом: „Мы за Путина и всех надо наказать, Америку в первую очередь“. И это слышишь не в Рязани, это слышишь в Париже, в Праге и во многих других западных городах. Как говорил Николай Бердяев, «хоть и образование у нас европейское, а душа — восточная».

Истина «Слово veritas (лат. истина) для западного человека означает закон в юридическом смысле. А для русского истина это все. Это воля, но это совершенно не закон. Для русского мужика жизнь по закону и жизнь по справедливости — разные вещи. Отсюда „понятия“. Когда заработают институты (независимые суды и некоррумпированные органы власти), это пройдет. Половина страны сидела в лагерях, другая половина — на вышках. Это тоже сформировало нашу действительность. И замечательно, что все вскрылось, мы это все увидели в себе — и в негативе может быть масса плюсов. Народ в большей части своей разочаровался в романтиках, которые верили, что рыночная экономика создаст нового человека. Несправедливая приватизация и инерция мышления наших элит разрушили и этот миф».

История «Сейчас интересное время. Проверяется каждый человек в России. Он сегодня никто, а завтра герой или, наоборот, историческая сволочь и гад. Время проверяет людей на вшивость. Партия войны многочисленна, нельзя позволить ей отправить земной шарик в очередной „рай“. Надеюсь, мы переболеем и выйдет Россия обновленной. А сейчас наш добрый народ опять в сказке находится. Пропаганду включили политтехнологи со всех сторон очень серьезную. Если в 30-х годах прошлого века пропаганда свернула мозг немцу, очень рациональному человеку, то такому иррациональному и мифологичному русскому мужику она может „вынуть душу“ так, что Германия покурит. Германия вышла из этого, но с огромными потерями. И Россия выйдет. Лишь бы не было такой катастрофы, вот о чем я молюсь».

Источник

Одесса (Украина), 5 сентября. Андрей Макаревич в очередной раз отыграл концерт в Украине. В этот раз он выступил в Одессе со своим новым проектом. Об этом сообщает новостное агентство «Ридус». В этот раз свое выступление российский музыкант приурочил ко Дню основания Одессы, который он традиционно отмечается в первых числах сентября. Концерт прошел на сцене Театра музыкальной комедии имени Михаила Водяного вместе с девятью музыкантами-участниками его нового проекта Yiddish Jazz. Как сообщают новостные агентства, на концерте присутствовал губернатор Одесской области, экс-президент Грузии Михаил Саакашвили, при этом он был один (или, по крайней мере, его телохранителей совсем не было заметно). Выступление продолжалось около двух часов. Макаревич в сопровождении трех бэк-вокалисток и шестерки инструменталистов исполняли популярные еврейские песни в джазовой обработке на идише, русском и английском языках. Также прозвучали несколько классических вещей «Машины времени» в новой обработке. Андрей Макаревич не забыл поздравить портового города: «С праздником вас, одесситы. Спасибо, что в такой день вы сегодня здесь – в этом прекрасном музыкальном театре. День рождения Одессы – настоящий праздник для всех горожан, и я очень рад, что выступаю в Одессе. Для меня это большая честь. Всем любви, добра и счастья». Андрей Макаревич получил скандальную славу после своих антироссийских высказываний. Музыкант выступает против действующей российской власти. Он также не одобряет возвращение полуострова Крым в Россию. Весной 2015 года «Машина времени» дала несколько концертов на Украине. За две недели до представления программы Yiddish Jazz новостные издания распространили новость о скором назначении Андрея Макаревича начальником управления культуры и туризма Одесской облгосадминистрации. Пресс-секретарь музыканта Антон Чернин через Facebook опроверг это: «Андрей Макаревич НЕ ПОЛУЧАЛ никакого приглашения от Михаила Саакашвили возглавить Министерство культуры и туризма. И тем более не принимал его».

Источник